Неточные совпадения
Ночь была темная, без луны,
на воде желтыми крапинками жира
отражались звезды.
В саду стало тише, светлей, люди исчезли, растаяли; зеленоватая полоса лунного света
отражалась черною
водою пруда, наполняя сад дремотной, необременяющей скукой. Быстро подошел человек в желтом костюме, сел рядом с Климом, тяжко вздохнув, снял соломенную шляпу, вытер лоб ладонью, посмотрел
на ладонь и сердито спросил...
Быстро темнело. В синеве, над рекою, повисли
на тонких ниточках лучей три звезды и
отразились в темной
воде масляными каплями.
На даче Алины зажгли огни в двух окнах, из реки всплыло уродливо большое, квадратное лицо с желтыми, расплывшимися глазами, накрытое островерхим колпаком. Через несколько минут с крыльца дачи сошли
на берег девушки, и Алина жалобно вскрикнула...
Придерживая очки, Самгин взглянул в щель и почувствовал, что он как бы падает в неограниченный сумрак, где взвешено плоское, правильно круглое пятно мутного света. Он не сразу понял, что свет
отражается на поверхности
воды, налитой в чан, —
вода наполняла его в уровень с краями, свет лежал
на ней широким кольцом; другое, более узкое, менее яркое кольцо лежало
на полу, черном, как земля. В центре кольца
на воде, — точно углубление в ней, — бесформенная тень, и тоже трудно было понять, откуда она?
Штиль, погода прекрасная: ясно и тепло; мы лавируем под берегом. Наши
на Гото пеленгуют берега. Вдали видны японские лодки;
на берегах никакой растительности. Множество красной икры, точно толченый кирпич, пятнами покрывает в разных местах море. Икра эта сияет по ночам нестерпимым фосфорическим блеском. Вчера свет так был силен, что из-под судна как будто вырывалось пламя; даже
на парусах
отражалось зарево; сзади кормы стелется широкая огненная улица; кругом темно; невстревоженная
вода не светится.
На палубе можно было увидеть иголку — так ярко обливало зарево фрегат и удалявшиеся японские лодки, и еще ярче
отражалось оно в
воде.
Кругом было темно.
Вода в реке казалась бездонной пропастью. В ней
отражались звезды. Там, наверху, они были неподвижны, а внизу плыли с
водой, дрожали и вдруг вновь появлялись
на прежнем месте. Мне было особенно приятно, что ни с кем ничего не случилось. С этими радостными мыслями я задремал.
Ночь была ясная и холодная. Звезды ярко горели
на небе; мерцание их
отражалось в
воде. Кругом было тихо и безлюдно; не было слышно даже всплесков прибоя. Красный полумесяц взошел поздно и задумчиво глядел
на уснувшую землю. Высокие горы, беспредельный океан и глубокое темно-синее небо — все было так величественно, грандиозно. Шепот Дерсу вывел меня из задумчивости: он о чем-то бредил во сне.
Мутная
вода шумящими каскадами сбегала с гор; листва
на деревьях и трава
на земле еще не успели обсохнуть и блестели как лакированные; в каплях
воды отражалось солнце и переливалось всеми цветами радуги.
Погода стояла прекрасная: белые круглые облака высоко и тихо неслись над нами, ясно
отражаясь в
воде; тростник шушукал кругом; пруд местами, как сталь, сверкал
на солнце.
Когда я возвращался назад, уже смеркалось.
Вода в реке казалась черной, и
на спокойной поверхности ее
отражались пламя костра и мигающие
на небе звезды. Около огня сидели стрелки: один что-то рассказывал, другие смеялись.
День выпал хороший и теплый. По небу громоздились массы кучевых облаков. Сквозь них прорывались солнечные лучи и светлыми полосами ходили по воздуху. Они
отражались в лужах
воды, играли
на камнях, в листве ольшаников и освещали то один склон горы, то другой. Издали доносились удары грома.
Мастер, стоя пред широкой низенькой печью, со вмазанными в нее тремя котлами, помешивал в них длинной черной мешалкой и, вынимая ее, смотрел, как стекают с конца цветные капли. Жарко горел огонь,
отражаясь на подоле кожаного передника, пестрого, как риза попа. Шипела в котлах окрашенная
вода, едкий пар густым облаком тянулся к двери, по двору носился сухой поземок.
Поверхность
воды на ржавых лужах подернута тонкою пленою, которая
отражается на солнце железно-синеватым блеском.
На поемных лугах стояла
вода широкими лиманами; белые облачка,
отражаясь в них вместе с опрокинутым лазурным сводом, тихо плыли в глубине и исчезали, как будто и они таяли, подобно льдинам.
Был тихий вечер. За горами, в той стороне, где только что спускалось солнце, небо окрасилось в пурпур. Оттуда выходили лучи, окрашенные во все цвета спектра, начиная от багряного и кончая лиловым. Радужное небесное сияние
отражалось в озерке, как в зеркале. Какие-то насекомые крутились в воздухе, порой прикасались к
воде, отчего она вздрагивала
на мгновение, и тотчас опять подымались кверху.
В фонтанах журчала и плескалась прозрачная
вода; из красивых ваз, висевших в воздухе между деревьями, спускались гирляндами вниз вьющиеся растения, а перед домом,
на мраморных столбах, стояли два блестящих зеркальных шара, в которых странствующая труппа
отразилась вверх ногами, в смешном, изогнутом и растянутом виде.
Сонная
вода густо и лениво колыхалась под его ногами, мелодично хлюпая о землю, а месяц
отражался в ее зыбкой поверхности дрожащим столбом, и казалось, что это миллионы серебряных рыбок плещутся
на воде, уходя узкой дорожкой к дальнему берегу, темному, молчаливому и пустынному.
Потом эти огни сбежали далеко вниз,
отразились в каком-то клочке
воды, потом совсем исчезли, и мимо окна, шипя и гудя, пробежала гранитная скала так близко, что
на ней ясно
отражался желтый свет из окон вагона…
После обеда в небе явились светло-синие пятна,
отражаясь в устоявшейся
воде луж
на дворе. И вот — перед самой большой лужей сидит
на корточках вихрастый остроносый мальчик, гоняя прутом чурку по
воде, и что-то кричит, а
вода морщится, будто смеясь в лицо ему.
Слушая, он смотрел через крышу пристани
на спокойную гладь тихой реки; у того её берега, чётко
отражаясь в сонной
воде, стояли хороводы елей и берёз, далее они сходились в плотный синий лес, и, глядя
на их отражения в реке, казалось, что все деревья выходят со дна её и незаметно, медленно подвигаются
на край земли.
Пройдя узкую тропинку, мы вышли
на лесную дорогу, черную от грязи, всю истоптанную следами копыт и изборожденную колеями, полными
воды, в которой
отражался пожар вечерней зари. Мы шли обочиной дороги, сплошь покрытой бурыми прошлогодними листьями, еще не высохшими после снега. Кое-где сквозь их мертвую желтизну подымали свои лиловые головки крупные колокольчики «сна» — первого цветка Полесья.
Ваня провел рукою по лбу, как бы стараясь опомниться, торопливо прошептал молитву, перекрестился и бросился в
воду, не выпуская из глаз огонька, который продолжал мигать ему,
отражаясь дрожащею золотистою ниткой
на гладкой поверхности Оки, величаво сверкавшей посреди ночи.
Обоз расположился в стороне от деревни
на берегу реки. Солнце жгло по-вчерашнему, воздух был неподвижен и уныл.
На берегу стояло несколько верб, но тень от них падала не
на землю, а
на воду, где пропадала даром, в тени же под возами было душно и скучно.
Вода, голубая оттого, что в ней
отражалось небо, страстно манила к себе.
Недалеко от берега в
воде отражается голубой Сириус; если долго присматриваться к этому тусклому пятну
на воде — рядом с ним становится виден пробковый буек, круглый, точно голова человека, и совершенно неподвижный.
Дородная красавица-беляна боком идет по реке; желтый тес, нагруженный
на ней, блестит золотом и тускло
отражается в мутной вешней
воде.
Впрочем, наступила ночь, и все козявочки попрятались в камышах, где было так тепло. Высыпали звезды
на небе, взошел месяц, и все
отразилось в
воде.
Чтобы ускорить переезд, поднялись вверх только с полверсты, опять сели в весла и, перекрестившись, пустились
на перебой поперек реки; но лишь только мы добрались до середины, как туча с неимоверной скоростью обхватила весь горизонт, почерневшее небо еще чернее
отразилось в
воде, стало темно, и страшная гроза разразилась молнией, громом и внезапной неистовой бурей.
На крыльце стояла барышня, глядела
на Колесникова и тоже
отражалась в
воде.
Красные пятна от костра вместе с тенями ходили по земле около темных человеческих фигур, дрожали
на горе,
на деревьях,
на мосту,
на сушильне;
на другой стороне обрывистый, изрытый бережок весь был освещен, мигал и
отражался в речке, и быстро бегущая бурливая
вода рвала
на части его отражение.
Зашумели ручьи, и расторгнулся лед,
И сквозят темно-синие бездны,
И
на глади зеркальной таинственных
водВозрожденных небес
отражается свод
В красоте лучезарной и звездной.
И вверху и внизу все миры без конца,
И двояко является вечность:
Высота с глубиной хвалят вместе творца,
Славят вместе его бесконечность!
Солнце зашло.
Выпрыгнувшая из
воды на берег или спрыгнувшая с берега в
воду поречина, мелькнувшая неясным, темным призраком, могла
отразиться в его воображении чем-то похожим
на образ человеческий.
В увлечении беседы редкая из присутствующих замечала, как прибрежные ветлы постепенно окутывались тенью и в то же время все ярче и ярче разгорался закат; как нежданно вырывался из-за угла соседней дачи косой луч солнца; как внезапно охваченные им макушки ветел и края заборов
отражались вместе с облаком в уснувшей
воде и как, одновременно с этим, над
водою и в теплом воздухе появлялись беспокойно движущиеся сверху вниз полчища комаров, обещавшие такую же хорошую погоду и
на завтрашний день.
Двухэтажный, с небольшими окнами, господский дом был выкрашен серою краскою; от самых почти окон начинал тянуться огромный пруд, берега которого густо были обсажены соснами, разросшимися в огромные деревья, которые вместе с домом,
отражаясь в тинистой и непрозрачной
воде, делали пруд похожим
на пропасть; далее за ним следовал темный и заглохший сад, в котором, кажется, никто и никогда не гулял.
Было часов десять утра; легкая рябь чешуей вспыхивала
на блестящей поверхности пруда и быстро исчезала, и в
воде снова целиком
отражалось высокое, бледно-голубое небо с разбросанными по нему грядами перистых облачков; в глубине пруда виднелась зеленая стена леса, несколько пашен и небольшой пароход, который с величайшим трудом тащил
на буксире три барки, нагруженные дровами.
Погода эти дни была дурная, и большую часть времени мы проводили в комнатах. Самые лучшие задушевные беседы происходили в углу между фортепьяно и окошком.
На черном окне близко
отражался огонь свеч, по глянцевитому стеклу изредка ударяли и текли капли. По крыше стучало, в луже шлепала
вода под желобом, из окна тянуло сыростью. И как-то еще светлее, теплее и радостнее казалось в нашем углу.
В неподвижной, холодной
воде реки
отражались деревья вниз вершинами; он сел в лодку и смотрел ни них. Эти призраки были пышнее и красивее живых деревьев, стоявших
на берегу, осеняя
воду своими изогнутыми и корявыми ветвями. Отражение облагораживало их, стушёвывая уродливое и создавая в
воде яркую и гармоничную фантазию
на мотивах убогой, изуродованной временем действительности.
У берегов в
воде отражаются вверх ногами, но еще красивее, чем в действительности, прибрежные косматые ветлы,
на которых зелень еще не тронута желтизной.
Он опустил голову вниз и видел, что трава, бывшая почти под ногами его, казалось, росла глубоко и далеко и что сверх ее находилась прозрачная, как горный ключ,
вода, и трава казалась дном какого-то светлого, прозрачного до самой глубины моря; по крайней мере, он видел ясно, как он
отражался в нем вместе с сидевшею
на спине старухою.
Уже заходило солнце, синяя полоса колыхалась над лесом и рекою. Из-под ног во все стороны скакали серые сверчки, воздух гудел от множества мух, слепней и ос. Сочно хрустела трава под ногою, в реке
отражались красноватые облака, он сел
на песок, под куст, глядя, как, морщась, колеблется
вода, убегая вправо от него тёмно-синей полосой, и как, точно
на шёлке, блестят
на ней струи.
Из рощи и усадьбы Колтовича сильно потянуло ландышами и медовыми травами. Петр Михайлыч ехал: по берегу пруда и печально глядел
на воду и, вспоминая свою жизнь, убеждался, что до сих пор говорил он и делал не то, что думал, и люди платили ему тем же, и оттого вся жизнь представлялась ему теперь такою же темной, как эта
вода, в которой
отражалось ночное небо и перепутались водоросли. И казалось ему, что этого нельзя поправить.
Мышиным огнем называется также древесная гнилушка, издающая по ночам фосфорический свет.], тускнеет заря
на небе, ярко разгораются купальские костры, обливая красноватым светом темные перелески и
отражаясь в сонных
водах алыми столбами…
Малиновые переливы вечерней зари, сливаясь с ясным темно-синим небосклоном, с каждой минутой темнели. Ярко сверкают в высоте поднебесной звезды, и дрожат они
на плесу,
отражаясь в тихой
воде; почернел нагорный берег, стеной поднимаясь над
водою; ярчей разгорелись костры коноводов и пламенные столбы из труб стального завода, а вдали виднеется ярманка, вся залитая огнями. То и дело над нею вспыхивает то белое, то алое, то зеленое зарево потешных огней, что жгут
на лугах, где гулянья устроены.
Поговорив немного с вятским старожилом, я пошел к берегу. Пароход, казалось, был насыщен электричеством. Ослепительные лучи его вырывались из всех дверей, люков и иллюминаторов и
отражались в черной
воде. По сходням взад и вперед ходили корейцы, носильщики дров. Я отправился было к себе в каюту с намерением уснуть, но сильный шум
на палубе принудил меня одеться и снова выйти наверх.
Вечером я опять почувствовал себя плохо и вышел из дома пройтись по берегу реки.
На небе не было ни звезд, ни луны, дул ветер с моря, начинал накрапывать дождь.
На той стороне реки горел костер, и свет его ярко
отражался в черной, как смоль,
воде.
Морской берег ночью! Темные силуэты скал слабо проектируются
на фоне звездного неба. Прибрежные утесы, деревья
на них, большие камни около самой
воды — все приняло одну неопределенную темную окраску.
Вода черная, как смоль, кажется глубокой бездной. Горизонт исчез — в нескольких шагах от лодки море сливается с небом. Звезды разом
отражаются в
воде, колеблются, уходят вглубь и как будто снова всплывают
на поверхность. В воздухе вспыхивают едва уловимые зарницы. При такой обстановке все кажется таинственным.
Был тихий летний вечер. Янтарное солнце только что скрылось за горизонтом и своими догорающими лучами золотило края облаков в небе. Сияние его
отражалось в воздухе, в
воде и в окнах домов какого-то отдаленного поселка, предвещая
на завтра хорошую погоду.
День клонился к вечеру. Солнце только что скрылось за горами и посылало кверху свои золотисто-розовые лучи.
На небе в самом зените серебрились мелкие барашковые облака. В спокойной
воде отражались лесистые берега. Внизу у ручейка белели две палатки, и около них горел костер. Опаловый дым тонкой струйкой поднимался кверху и незаметно таял в чистом и прохладном воздухе.
Лодка выплыла
на середину пруда. Солнце садилось, багровые облака
отражались в
воде красным огнем Шеметов, стоя
на корме, запел вполголоса...
Токарев вышел к пруду. Ивы склонялись над плотиною и неподвижно
отражались в черной
воде.
На ветвях темнели грачи, слышалось их сонное карканье и трепыханье. Близ берега выдавался из
воды борт затонувшей лодки и плавал обломок весла. Токарев остановился. Вот в этой лодке три дня назад катались люди — молодо-смелые, бодрые и веселые; для них радость была в их смелости. А он, Токарев, с глухою враждою смотрел с берега.